Чёрный день - Страница 129

129

Демьянов схватился за голову. Вот те на… Хороши стражи порядка. И сам хорош, Илья Муромец… такое проспать.

— А мои что? Дружинники, ракетчики? — спросил майор, застёгивая кобуру, хотя прекрасно отдавал себе отчёт, что это на крайний случай.

— Здесь у меня человек тридцать, скоро подтянутся ещё. Заслон поставили в коридоре, но пока не вмешиваемся.

— Вот и не вмешивайтесь, — распорядился майор. — Ничего не предпринимать без меня, слышишь? Не пытайтесь их разнять. Лучше даже на глаза им не показывайтесь!

В трубке послышался шум, крики, топот, ругань.

— Что это ещё? — нервно спросил Демьянов.

— Всё в порядке. Какие-то козлы хотели под шумок наведаться на продуктовый. Уже у дверей были.

— Задержали?

— Удрать успели. Прикажете преследовать?..

— Не до них тут! — прервал его майор. — Стойте на месте, и чтоб никакой стрельбы. С этими потом разберёмся.

А ведь хорошо у парня голова работает, подумал он. Догадался не кидаться в пекло очертя голову, а взять под охрану особо важные объекты инфраструктуры убежища. При любых массовых беспорядках так и делается.

— Ладно, через пять минут выдвигайтесь в сторону дизельной, я вас нагоню.

«Какая ещё рознь? — недоумевал майор, пробегая по главному коридору, выглядевшему странно пустым, будто вымершим. — Бред какой-то».

Все эти дни его мысли были настолько заняты обеспечением биологического выживания, что он совсем упустил из виду другие вопросы человеческого общежития. А ведь были среди них и такие, о которых забывать нельзя — слишком они взрывоопасны.

Когда всё внимание уделяется одной проблеме, другие часто уходят на периферию и там незаметно вызревают как опухоли, повинуясь закону перехода количества в качество. А потом нарыв лопается совсем не там, где ждали. Хотя нельзя сказать, что это случилось как гром среди ясного неба. Были предвестники. Пара столкновений в людных местах. Жалобы о домогательствах. Несколько сообщений о кражах с предположительно известным авторством.

Это была лишь верхушка айсберга. А сколько таких симптомов остались незамеченными! Угрозы, недобрые слова и просто косые взгляды — кто их считал? Гнев копился долго. Трения между «коренными» и «приезжими» возникли буквально на третьи сутки, но до поры до времени их скрывала обстановка общей суматохи, которой всегда сопровождается становление нового коллектива. Но она улеглась, и вместе с обычным порядком жизни пришли обычные проблемы. Раздражение было обоюдным, хотя перечень обид, которые стороны могли предъявить друг другу, был не совсем равным. Но каждая сторона чувствовала себя правой.

Как это нередко бывает, неприятности начались с пустяка. В очереди за пайкой хлеба люди всегда напряжены до предела, нервы у каждого как натянутая струна, внимание обострено — а вдруг соседу достанется больше? А вдруг пролезет без очереди? Не был исключением и этот раз.

Два парня, с виду ровесники, оказались у вожделенного окошечка одновременно, ловко опередив старушку в платочке и оттерев замешкавшегося интеллигента в очках с толстыми стеклами. Они были чем-то похожи — невысокие, атлетически сложённые, коротко стриженные, с одинаковым выражением самоуверенного превосходства в глазах. Разве что у одного эти глаза были серые, а у другого — угольно-чёрные. Один носил на олимпийке надпись «Russia» и триколор, а одежда другого подобной символики не имела.

Оба торопились получить свою долю и поскорее покинуть усталую бормочущую толпу. Ни один не собирался уступать. Не было даже попытки решить конфликт мирным путём. За грубым словом последовал толчок в корпус, затем хук правой в скулу. Второй в долгу не остался. Всё произошло настолько быстро, что никто из всей очереди не успел заметить, кто нанёс удар первым.

Зато некоторые заметили, что один из парней принадлежит к иной национальности. В тот же миг с криком «наших бьют!» в свалку, расталкивая народ, кинулось ещё человек пять, когда-то бритых, но успевших обрасти свинячьей щетиной — в убежище было непросто побриться. В одинаковых камуфляжных штанах, коротких куртках и тяжёлых ботинках. По-английски они звались «кожаные головы».

Конечно, это было не по правилам. Но по правилам дерутся разве что японские самураи. Выходцы из спальных районов Новосибирска, из любых районов любого российского города не знали кодекса бусидо. Зато они смотрели фильмы про ментов и бандитов, которые выясняли отношения совсем по другим кодексам, поэтому не видели ничего плохого в соотношении сил шесть к одному.

Сражаться по-честному можно, когда отношения выясняют свои. Если же надо защищать брата по крови от посягательств представителя враждебной стаи, то нет ничего зазорного в том, чтобы навалиться скопом. Для победы все средства хороши. В отличие от политиков, эти ребята прекрасно понимали, что выражение «война по правилам» звучит смешно.

Несмотря на подавляющее численное превосходство врагов, южанин не сдавался. Он даже успел расквасить чей-то нос, прежде чем на него навалились массой и сбили с ног. Есть, конечно, второе старое правило. Лежачего не бьют. Но как же можно ему следовать, когда глаза застилает красный туман и хочется только прибить, размазать, растоптать? Выместить злобу на мир, загнавший тебя, молодого и полного сил, в тёмный вонючий подвал и посадившего на жалкую баланду, куда хуже зэковской?

Конечно, это была не их вина. Они не могли быть другими, потому что страна, в которой они росли, не оставила им иного выбора. Родись они лет на сорок раньше, из них получились бы нормальные комсомольцы и трудяги. Но их детство пришлось на лихие девяностые, а юность — на самый разгар финансового краха, когда о молодёжной политике вспоминали редко. Они были потерянным поколением.

129