Чёрный день - Страница 86

Затем он повернулся к трём другим бойцам, переминавшимся с ноги на ногу поодаль.

— Пацаны, в темпе вальса. Саня, отгони эту рухлядь на хрен, а то встала, не пройти, не проехать. А вы давайте, мясо хотя бы с дороги оттащите и снежком присыпьте, чтоб не светились.

Страшные фигуры начали оттаскивать мёртвые тела к обочине. Они выглядели как самый крутой спецназ, но что-то подсказывало Александру, что перед ним не армия. Даже не бывшая. Он насмотрелся на воинские подразделения разной степени морального разложения, но эти не походили ни на одно.

— Рановато он их привалил, — проворчала одна из них. — Своим ходом дошли бы.

— Да хрен с ними, пусть бы лежали, — откликнулась вторая. — Кто запалит-то? Как будто без них жмуров вокруг мало.

— Разговорчики!.. — рыкнул на них тот, кто привёл приговор в исполнение. — Я пойду встречу, чтоб поворот не пропустили. Бегом давайте, пять минут на всё. Едут уже.

Он мотнул головой в сторону шоссе, на котором пока нельзя было ничего разглядеть кроме тёмной пелены падающего снега.

Бойцы неясной ведомственной принадлежности работали слажено и споро, как мясники на бойне. Это было не первое применение ими «ликвидационных мер» за этот день.

Они торопились. Им надо было опередить стихию и достигнуть цели до того, как видимость станет нулевой. Погода не внушала оптимизма. За эту неделю температура могла упасть ещё на десять градусов.

Тела оттащили к обочине и пинками столкнули вниз. В принципе, это не входило в их задачу и являлось «перевыполнением плана». Покойничков можно было и в канаве оставить.

Перед этим от нечего делать один из бойцов провёл над трупами карманным рентгенометром и тут же от души выругался. Все тела довольно сильно излучали. Шутка ли — тридцать рентген в час! После этого можно было говорить, что они оказали им услугу.

Конечно, на то, чтобы похоронить убитых даже в братской могиле, благородство этих людей не распространялось. У них не было ни времени, ни желания копать землю, уже успевшую схватиться морозом.

Совсем не за этим проделали они свой неблизкий путь через эту враждебную страну. Вовсе не охота за нарушителями закона, не наведение порядка привели их на это шоссе. Ни закона, ни, тем более, порядка в этом мире больше не существовало, и каждый был сам за себя.

Они забрали себе автоматы убитых, и теперь собирались проверить «Крузер» на предмет боеприпасов.

Александр до самого конца надеялся, что его не заметят, думал, беда пройдёт мимо, экзекуторы залезут в свою машину, которая должна быть где-то рядом, и укатят своей дорогой, а он вылезет и исчезнет во мраке, чтобы больше никогда не попадаться на глаза никому, хоть отдалённо похожему на человека. Потому что от людей нельзя ждать ничего хорошего.

Даже когда он услышал приказ убрать с дороги машину, надежда его не покинула. Он знал, что с переднего сиденья его не разглядеть, а лезть на заднее они не станут. Им же незачем, так ведь?

Тихо скрипнула дверь.

— Епть, да тут ещё один.

Совсем близко, буквально над ухом, щёлкнул затвор. Саша обернулся через плечо — на него смотрело дуло автомата. Он мало что понимал в знаках различия, но форма этого бойца была лишена их в принципе. Лицо его было таким же невыразительным и незапоминающимися.

«Я не с ними! Меня взяли в заложники!» — хотел было закричать Саша, но язык прилип к гортани. Из горла удалось выдавить только жалкое меканье.

— Понял, — неожиданно произнёс пришелец.

«Как это он меня понял?» — недоумевал парень долгих полсекунды, пока не сообразил, что фраза предназначалась не ему. Она была ответом на приказ командира, прозвучавший у «санитара» в наушниках. И, судя по тому, что чёрное дуло начало подниматься, ничего хорошего тот не сулил.

— А ну, вылезай.

Это уже, ясное дело, сказано ему.

На сером среднестатистическом лице смотревшего на него человека Александр не мог прочесть ничего. Ни злости, ни жалости, одно тупое равнодушие, как у работника разделочного цеха после восьмичасовой смены.

В голове вдруг стало пусто. Все мысли ушли, как крысы, покидающие тонущий корабль. Похоже, они чувствовали, что их вместилище вот-вот разольется по асфальту кровавым желе.

Но одна оттёрла другие и чуть задержалась. Его враг воспользовался рацией. Значит, он здесь один. Остальные далеко.

В следующую секунду Данилов сделал то, на что не был способен в прошлой жизни. Он монтировкой ударил изо всех сил по просунувшейся в салон голове. Рукоятку его пальцы нащупали минуту назад, шаря по полу в поисках очков, и сжали совершенно независимо от мозга. Ударил без ненависти — для этого он был слишком напуган.

Замах был на рубль, а удар получился если не на копейку, то на полтинник. Недостаточный, чтобы проломить череп или хотя бы лишить человека сознания, к тому же частично амортизированный шапкой. Но чтобы на время ошеломить врага, его хватило. Ещё не выйдя из-под власти рефлексов, Александр снова обрушил своё оружие, теперь уже на абсолютно лысый череп. И снова слишком слабо. Сказывался недостаток практики. Затем, закрепляя успех, он придал незваному гостю пинка, вытолкнув обмякшее тело на вьюжное шоссе. К счастью, мерзавец был щупл и невысок ростом. Оглушённый, он не сумел сохранить равновесие и растянулся во весь рост.

Александр перевёл дыхание. Его пальцы разжались, инструмент, сыгравший свою роль, упал на сиденье. Путь был свободен — несостоявшийся убийца мешком лежал в снегу. Крови натекло как со свиньи, так что пол-лица было не разглядеть.